Вообще, Пашка был неожиданным ребенком. Но когда мы узнали, что он у нас будет, поняли – вот оно. И стали активно готовиться. Беременность проходила прекрасно, все анализы были идеальные. Уже тогда хотелось побыстрее увидеть Пашку, мы его очень-очень ждали! Наш старший сын очень обрадовался, когда сказали что будет мальчик, ибо «ну хоть не скучно будет». Мы очень долго спорили об имени: «Пашка, Павлик, Павел Александрович, Павлуша…» Да, это оно! С тех пор сомнений, как назвать ребенка, не возникало.
В роддом меня положили 6 июля. Воды отошли через пару дней, но никакой родовой деятельности не было. На второй день на утреннем обходе в роддоме у ребенка перестало прослушиваться сердцебиение. Врачи даже УЗИ не стали делать, дали таблетку для вызова схваток. Схватки начались только через сутки, начали прокалывать пузырь и увидели, что воды нет, пузырь высох и был натянут ребенку на голову, пытались снять, подлезая на очередной схватке, в итоге повредили ребенку головку. Спустя два часа, на 42 неделе я родила Павлика. Ребенок родился полностью сухой, верхний слой кожи отваливался от сухости, но нас выписали из роддома на 5 сутки, как абсолютно здоровых, с 8-9баллами по Апгару.
Дома ребенок чувствовал себя прекрасно, в 2 недели начал держать голову, только постоянно была красная капиллярная сеточка на ручках и ножках. Невролог в поликлинике сказал: «Небольшая гипоксия, ничего страшного». Все было настолько хорошо, что роддомовские страсти мы начали забывать.
Но в месяц на плановом НСГ головы в левом полушарии обнаружили порэнцефалические кисты. И понеслось – обследования, анализы, врачи. Метания от одного невролога к другому. И их слова, одни других страшнее, от «Детям с такими поражениями прогнозов не дают» до «Ну, если это инфекция, то через месяц у него от мозга ничего не останется». Проделали нам в больнице стандартный курс лечения ноотропами и отпустили домой. Дома начали замечать, что ребенок не работает правой ручкой, она постоянно в кулаке. Потом и ножкой перестал дрыгать. В 3 месяца нам поставили диагноз - правосторонний гемипарез. В 5 месяцев МРТ показало, что левое полушарие погибло практически полностью. После МРТ врачи в нашем городе прямо сказали: «Готовьтесь, такие дети долго не живут"
Когда мы узнали о диагнозе, у меня были все стадии: и отчаяние, и надежда, и дикий гнев на врачей, и истерики. Муж все это время был спокоен и меня постоянно поддерживал. Конечно, мы сразу же начали реабилитацию. Ну как мы, врачи начали - колоть ноотропы, пить ноотропы, есть ноотропы. Постоянно! Без передышки! На все мои вопросы ответ был один: «Так надо!» Плюс стимуляции током, физиопроцедуры, лазер и т.д. Сами мы нанимали массажистов, которые, проделав курс, сокрушенно качали головой и говорили, чтоб мы «сильно-то не надеялись». Именно тогда я решила, что буду подбирать ребенку только тех специалистов, которые будут в него верить, а так, для галочки, мы и в поликлинику можем сходить.
В 8 месяцев на фоне такого агрессивного лечения у Паши начались эпилептические спазмы.
И опять я прошла по новой все стадии – и отчаяние, и панику, и страх. Но потом поняла, что кроме нас наш ребенок никому не нужен, и никто нам на блюдечке исцеление не принесет. Вот тогда я начала действовать. Нашла мамочек, у кого есть детишки с такими же диагнозами, они дали выход на московского эпилептолога (ибо в нашем городе специалистов по эпилепсии просто нет).
Это единственный врач, который сказал, что у Пашки при должной реабилитации есть все шансы пойти в обычную школу, поступить в институт и жить полноценной жизнью.
Я в тот момент услышала только одно – «Ваш ребенок ПОЙДЕТ! Да, позже, чем обычные дети, у него могут быть особенности походки, но пойдет сам!»
В остальном - это прекрасный шкодливый мальчуган с вечно хитрым выражением мордашки. Очень любит своего старшего братика и кошку. Если не видеть Пашку в движении, никто бы никогда и не подумал, что у него есть проблемы по здоровью.
В государственных больницах нас брать на реабилитацию отказываются, так как они не берут на лечение детей с эпилепсией. Наш эпилептолог говорит, что вряд ли у нас уйдет эпи-активность, так как большая площадь мозга поражена.
У нас сейчас самый подходящий возраст, когда организм реабилитируется эффективнее всего, и при адекватной реабилитации Паша может стать полноценным членом общества. Ведь чем меньше возраст, тем эффективнее будет проходить выздоровление. Поэтому нам приходится искать специалистов, которые не боятся за нас браться и реально понимают, что делают, а стоят такие специалисты дорого. На данный момент в месяц на реабилитацию и лекарства у нас уходит около 25000 рублей. Но если проводить более эффективные процедуры в Москве, то сумма увеличивается в разы. Главное, что результаты есть! За несколько месяцев такой реабилитации Пашка научился переворачиваться, садиться, ползать по-пластунски, увереннее держит спину, появились слоги, стал гораздо лучше развит в эмоциональном плане, и сейчас необходимо этот результат развивать и закреплять.
